Содержание → Книга первая Часть третья К лазурному берегу История двадцать третья Кто такие три мушкетера → Часть 3
Часть 3. Глава 1.
– Ни-ког-да! – перебил Саша на манер своего духовного отца Шлепянова.
– Но почему?
– Потому что у нас другой климат. И из-за этого мы другая нация. Когда здесь, в райском климате Средиземноморья, родилась цивилизация, у нас еще был ледниковый период. Тут уже были водопровод, виноградарство, философия и поэзия, а у нас касоги дрались с зулусами. Тут уже были законы, суды, ремесла и живопись, а у нас еще шили одежду из звериных шкур. Тут уже снимали по три урожая в год, а у нас только учились класть печи, чтобы как-нибудь пересидеть зиму. Но если девять месяцев в году сидеть на печи и ни хрена не делать, то как успеть за развитием человечества?
– Похоже, мне придется защищать от тебя Россию…
– А кто на нее нападает? По моей теории граница цивилизации проходит по границе выпадения снега. И я просто констатирую факт – нам не повезло с климатом. Сегодня в Москве минус шесть, снег, никакого солнца и продолжение ледникового периода! Как Шлепянов сказал однажды о Петре Первом: «И что ему дался этот Финский залив! Не мог он, что ли, «ногою твердой стать» при Ялте? » Ведь действительно совсем другая была бы страна!
– У шведов климат не мягче, а они построили социализм с человеческим лицом.
– Я жил в Стокгольме. Там зимой довольно тепло. Гольфстрим рядом. А у англичан двести пятьдесят дождливых дней в году, и поэтому они занудны, как их погода. Нет, климат – это очень важно. Посмотри вокруг – мы с тобой в утробе европейской цивилизации! Только в этом тепле и в этой красоте могли родиться гуманизм и гедонизм – самые великие, на мой взгляд, открытия человечества. Прошу снять шляпу и побриться – ты приближаешься к возлюбленной мною Франции. Как ты уже понял, в моей жизни было много красивых женщин. О некоторых из них я тебе рассказал, о других еще расскажу, а о самых красивых и всемирно знаменитых не расскажу никогда. Но с кем бы я ни был, в душе я никогда не изменял главной любви своей жизни – Франции. Я люблю эту девушку с четырнадцати лет. Тогда это была, конечно, только мальчишеская романтическая любовь по книгам и фильмам, она могла исчезнуть при встрече с реальной Францией и, действительно, чуть не испарилась во мне в первый день моего пребывания в Париже. Но затем… Я могу на полном серьезе говорить с придыханиями Татьяны Дорониной: «Любите ли вы Францию? Нет, я хочу спросить вас: любите ли вы ее так, как люблю ее я – всей душой…» – ну и так далее.
И я хочу, чтобы ты увидел Францию моими глазами. Чтобы ты влюбился в нее, как я, и понял – нет, не понял, понять не проблема, – прочувствовал, для кого мы будем делать наш фильм. Без ощущения души этой страны у тебя ничего не выйдет. Только зная французов – этих великих гурманов жизни, еды, вина, женщин и искусства, – можно приступать к созданию фильма для французского зрителя.
– Хороший монолог, старик. Нужно его куда-нибудь вставить. Можешь повторить на магнитофон?
– Блин! Вокруг тебя рай, а у тебя никаких эмоций! Ты стал настоящим американцем, бесчувственным, как все они. Или ты и был таким?
– Был, Саша. Всю жизнь.
– А что? Разве нет? Если посмотреть твою жизнь, ты давил свои чувства ради достижения каких-то других целей. Пренебрег ради них карьерой в кино и любимыми женщинами, ночевал на вокзалах и даже услал сам себя в эмиграцию ради своей заветной «Главной книги». Устроил в своих книгах публичную, на весь мир порку КГБ и советскому режиму, а теперь – нашим миллиардерам-олигархам…
– Саша, не надо так высоко, я еще жив.
– Мне одно не понятно: если это действительно «заветная» книга, о которой ты мне рассказывал, почему ты не написал ее тогда же, по горячим следам? Почему тянул столько лет?
– Это хороший вопрос. Сегодня какое число?
– Ты сам знаешь – двадцать седьмое марта, день рождения Ростраповича.
– Саша, в марте 79-го года я дал подписку о неразглашении фабулы этой книги. Запрет распространялся на двадцать лет. Поэтому я и сговорился с Гайлендом на апрель 99-го…
– Запрет на фабулу? Я не понимаю. Кому ты дал подписку?
Закладки
- – То, что от сексуальных отношений между мужчиной…
- – Старички, теперь я пустой, так что давайте вы дуйте…
- – На Ленинградском телевидении у меня была замечательная…
- Теперь она работала манекенщицей в Доме моделей, ей…
- Одним словом, это было совершенно сказочное…
- Отсутствие Галины Павловны было видно во всем…
- – Хорошо, едем дальше. Ту часть шестигранника, которая…
- – В префектуру города Парижа я пришел для того, чтобы…
- СТЕФАНОВИЧ: Я понимаю, что Родина мне действительно…
- Я говорю: – А кто такой? Он посмотрел на меня,…
- – …А при слове «Франция» я вижу яркий и свежий…
- Вообще устрицы – это «песнь песней» французской…
- Короче, концерт прошел триумфально. Потом ко мне…
- Президент Французской Республики получил Ваше…
- – Это мой самый любимый город во Франции, его полное…